Федор Конюхов - Мои путешествия. Следующие 10 лет
Мы промолчали, просто не знали, что сказать в ответ на такое приветствие.
– Зачем ты идешь с этим караваном? Для себя ищешь приключений? Живешь для себя? – спросил Федора тот самый тучный мужчина, что прервал ужин в палатке.
– А зачем ты живешь? – резко парировал рассерженный Федор.
С какой целью вы идете?
Такой вопрос нам задают часто. Иногда мы терпеливо поясняем о целях нашей экспедиции, а иногда уклоняемся от ответов, задавая встречные вопросы.
– А зачем вы печете хлеб или пасете овец? Зачем вы приехали к нам сюда в лагерь?
– Интересно.
– Вот и нам интересно.
У каждого человека, живущего на земле, должна быть цель, осуществление которой было бы ему интересно. Цели эти разные. И может наступить момент, когда человек обнаруживает, что цель его пуста или достижение лишь одной цели привело в тупик, а дальше наступило бесцельное существование.
Цель велика, когда ее осуществление породит добрый плод. Построить храм или восстановить его – великая цель. Вспоминается храм Архангела Михаила в селе Обильное, душный маленький молитвенный дом в Кегульте, где отмечали столетие разрушенного храма. Что-нибудь изменится в этих местах, если через десять лет караван снова посетит их?
«Знойный воздух Парижа»
Если нет заботы о малом, то и большое развалится. Погубивший дерево не построит на этом месте добротный дом. Если можно его спасти, сначала пересади, а потом возводи строение. Тогда будет счастье в твоем доме.
Три свадьбы – хорошая примета
1 июня 2002 года. Перегрузное (Волгоградская область) – Коробкин (Калмыкия, Сарпинский район) – 25 км
Первый день лета. Караван покинул село Перегрузное Октябрьского района Волгоградской области и снова шел по степям Калмыкии.
В селе, которое мы оставляли, в этот день праздновали сразу три свадьбы. Хорошая примета.
Природа дарила обилие цветущего льна. Нежные синие и голубые цветочки рассыпались лагунами вперемешку с цветущим белогривым ковылем. Хочется взять кисть и запечатлеть на холсте увиденное. Голубые и зеленые волны на земле. Степь и океан – субстанции одного величия. Лишь пение жаворонков напоминает о том, что мы на земле.
Коней на переправе не меняют
3 июня 2002 года. Коробкин (Калмыкия, Сарпинский район) – Ханата (Калмыкия, Малодербетовский район) – озеро Шардава-Хаг (Калмыкия, Малодербетовский район) – 27 км
Караван вышел поздно – в 9 часов утра. Уже через час наступила изнуряющая жара. Сегодня нет спасительного ветра. От верблюдов исходит сильное испарение, им тоже жарко.
Летом температура в этих местах достигает 40–50 градусов в тени, и такая жара стоит 40–50 дней. Высыхают все источники, вода остается только в глубоких колодцах. Но люди не покидают эти места.
Вчера в скачках на Джангариаде в поселке Ханата участвовали три верблюда из каравана: Атаман, Яшка и Борис. Выиграл Атаман. Он скакал галопом и напоминал большого разъяренного льва. Его разозлил Сарсынбай, который управлял им на этот раз через веревку, продетую в отверстие между носом и ртом.
Атаман уже два дня не в настроении. Его одолевают мухи и жара. Он очень чувствителен к мелким неудобствам, зато большие испытания переносит стоически. Такие качества характера обычно присущи лидеру.
Федор задумал искать другого лидера, пообщительнее, который мог бы всегда идти вперед, отвечать на все команды ведущего караван.
Возможно, есть такой, больше отвечающий требованиям к вожаку, но сейчас Атаман лучший, и пока ему замены нет. Коней на переправе не меняют.
Приезд сыновей
7 июня 2002 года. Дашман (Калмыкия, Кетченеровский район) – Алцынхута (Калмыкия, Кетченеровский район) – 21 км
Караван вышел в сторону Алцынхуты.
Радостью для нас стал приезд в караван наших старших сыновей – Оскара и Анатолия. Все время в дороге нас не покидало чувство досады: дети не видят той красоты и не испытывают того блаженства пути, что подарила нам судьба.
И вот сегодня они с нами идут весь переход. Оскар хорошо освоился на Булеваре, мерине Федора, а Анатолий, уверенно восседая на верблюде Алмазе, любуется степью и не скрывает своего восторга. Наши сыновья пройдут с нами до самого финиша, и мы сможем разделить с ними всю палитру чувств, охватывающую путников, когда они проходят последние километры.
Причастность к роду
10 июня 2002 года. День отдыха. Бага-Чонос (Калмыкия, Целинный район)
Бага-Чонос в переводе с калмыцкого означает «молодые волки». Среди народов, живущих в степях и часто сталкивающихся с волками, это животное с древних времен служит тотемом. Существует легенда о происхождении предка всех тюрок от волчицы. На знаменах тюрок красовалась золотая волчья голова. По-тюркски волк – «бури», по-бурятски – «шоно», по-калмыцки – «чоно». Вот мы и пришли в калмыцкое селение, в названии которого присутствует слово «чоно».
У калмыков глубоко развито чувство родовой общности. Житель половецких степей ощущает себя не только обитателем Калмыкии, он чувствует свою принадлежность к тому или иному роду, к историческим племенам, составляющим калмыцкий народ.
Начиная с XVII века калмыки сохраняют связь с религиозным центром ламаизма – Тибетом. Хождение в Лхасу[119], поклонение буддийским реликвиям и местам, далай-ламе и другим иерархам считалось святым долгом для каждого верующего калмыка.
После Бага-Чоноса каравану предстояла дорога в Овату.
Овата – Святая земля. На ней стоит Белая ступа, построенная в 2000 году.
Завтра – последний день пути
11 июня 2002 года. Целинный (Калмыкия, Целинный район) – Троицкое (Калмыкия, Целинный район) – 42 км.
Завтра последний день нашего пути.
Караван идет по территории Целинного района и направляется в Троицкое.
На шее у Атамана звенит колокольчик, напоминая о любви к тем, за кого люди в ответе. Обнимая Яшку за шею, чувствую глубокую тоску. Лучшие эпизоды остались лишь в памяти, как о них рассказать?
Сегодня утром мы присутствовали на открытии ступы Просветления[120].
Там мы встретились с народным поэтом Калмыкии Давидом Никитовичем Кугультиновым. Он однажды сказал, что Калмыкия богата тремя бесконечностями: бесконечностью неба, бесконечностью степи и бесконечностью души калмыцкого народа. Все это мы испытали на пути каравана.
Давид Никитович дарил нам свои 80 лет.
Я не переставала удивляться тому, сколько благодати на нас сошло в Калмыкии. Люди готовы были отдать все, что у них есть. Они делились с нами пищей и кровом, дарили свои годы и духовное богатство.
Как хочется ответить такой же любовью!
Два месяца пути прошли как одно мгновение и как вечность.
Наши верблюды шли по степи, словно пели песню, они создавали картину жизни, выбирая лучшую дорогу.
Завтра я с удовольствием надену бишмек – длинное бордовое платье, черную просторную накидку и великолепный женский головной убор, сяду на Яшку и пропою с караваном лучшую песню.
Так же поступят и другие караванщики. Они наденут мужские национальные костюмы, и караван станет еще красивее.
Я думаю о наших верблюдах. Все наши верблюды еще молоды. К двадцати годам они станут зрелыми. Но независимо от того, попадут ли они в новый караван, эти животные навсегда останутся первопроходцами, участниками первого в России и в Европе каравана, состоявшегося в начале нового века и тысячелетия.
Караван встал на ночлег в нескольких километрах от села Троицкое.
Все взволнованы. Завтра мы завершим свой путь. Обсуждали, как будет выстроен караван при заходе в Элисту, как разместятся люди на лошадях и верблюдах.
Когда поздно вечером мы с Федором забрались в палатку, я спросила:
– Ты обратил внимание, что село называется так же, как раньше именовали твое родное?
– Да, это символично, – улыбнулся он.
Благодарю всех
12 июня 2002 года. Троицкое (Калмыкия, Целинный район) – Элиста (Калмыкия, Целинный район) – 18 км
Караван подходил к Элисте. О чем думал каждый из участников? Можно лишь предположить, но чувство благодарности переполняет каждого.
«Созерцающая»
Благодарю Калмыкию, ее людей и степь за счастливые дни, которые никогда не забудутся. Мы все получили за время пути заряд любви от этой земли и ее людей, но получили ли они то же самое от нас? Нас не мучили такие жара или холод, которые сделали бы дальнейший путь невозможным.
Благодарю погонщиков и других участников экспедиции за то, что они во время этого пути были настоящими друзьями и всегда останутся ими.
Благодарю своего мужа – Федора Конюхова. Мы шли рядом в караване. Больше молчали, чем говорили. Но это молчание вдвоем связывало нас сильнее, чем самые горячие признания. Испытать вдвоем вечность – что может быть глубже этого ощущения?
